Перейти к основному содержанию

Протокол опроса военнопленного командира 20-й румынской пехотной дивизии бригадного генерала Ромулуса Димитриу.

Военнопленный 1892 года рождения. Родился в городе Тыргу-Жиу в семье генерала Саввы Димитриу. Женат, имеет троих детей, которые живут в городе Крайове, учатся в лицее. Жена по национальности француженка. Военнопленный окончил офицерское училище в 1912 году в городе Бухаресте. С 1912 по 1916 гг. был в звании лейтенанта, с 1916 по 1917 гг. старший лейтенант, с 1917 по 1922 гг. капитан, с 1922 по 1930 гг. майор, с 1930 по 1936 гг. подполковник, с 1936 по 1943 гг. полковник. Звание бригадного генерала получил 17 января 1943 года. Беспартийный, политикой не занимался. Симпатизировал режиму короля Кароля II.

После изгнания Кароля II получил отставку, но в январе 1941 года, с приходом Антонеску, снова призван в армию в звании полковника.

«Я считаю, – заявил генерал, – что в настоящее время страной руководит, по существу, не Ион Антонеску, а его заместитель по кабинету профессор Бухарестского университета Михай Антонеску. Он крупный специалист права, хороший оратор, большой демагог, человек дальновидный, и, в то же время, лживый, хитрый и лицемерный. Он играет первую скрипку в правительстве Антонеску. Что касается маршала Антонеску – это марионетка в руках Гитлера и его сатрапов в Румынии».

По венгерскому вопросу военнопленный показал следующее: «В августе 1942 года был получен дивизией приказ генерального штаба румынской армии уволить из дивизии всех румынских солдат, которые раньше жили на оккупированной территории Трансильвании, как неблагонадежных. Спустя 10–12 дней этот приказ был отменен. Румынские солдаты под Сталинградом все время спрашивали офицеров, за что они воюют, ведь Сталинград никогда не принадлежал румынам. Другое дело Клуж – он принадлежал Румынии, но он находится не на востоке, а на западе. Бывший командир 20-й пехотной дивизии генерал [Николае] Тэтэряну по этому вопросу сказал офицерам, что во время информации офицеры должны сказать солдатам, что путь к Трансильвании идет через Сталинград». Генерал заметил, что «солдаты прекрасно понимали, что этот путь идет через Румынию».

Далее военнопленный рассказал следующий случай: «В сталинградском окружении в день Рождества генерал Тэтэряну посетил госпиталь, в котором находилось много раненых румынских солдат. При этом один из тяжелораненых сказал генералу: «Господин генерал, путь к Клужу идет не через Сталинград, а через Феляку». Генерал рассердился, хлопнул дверью и удалился из комнаты». Немцы говорили румынам, что после падения Сталинграда война, по существу, закончится, и они возвратят им Трансильванию. Венгерским же солдатам после падения Сталинграда и Воронежа немцы обещали отдать и остальную часть румынской Трансильвании. «Выходит, что немцы обманули и нас, и венгров, к тому же, между венграми и румынами существует военный союз, и я бы сказал, – заявил генерал, – что этот союз напоминает союз между кошкой и мышкой».

Говоря о взаимоотношениях румын с венграми, генерал сказал: «Румыны ненавидят венгров, но и венгры ненавидят румын. Был такой случай в июне 1942 года на станции Харьков. Один румынский солдат из 91-го пехотного полка, проходя по перрону, встретился с венгерским солдатом, который спросил румына, откуда он родом. Когда румынский солдат сказал, что он из румынской Трансильвании, венгерский солдат застрелил его в упор здесь же».

Отношения между румынами и немцами нисколько не лучше. Генерал рассказал следующий случай: «20 января 1943 года при эвакуации раненых немецких солдат и офицеров санитарными самолетами немецкий врач сбросил с самолета тяжелораненого румынского офицера» (фамилию его военнопленный не знает).

Другой случай: «3 января 1943 года три румынских солдата были посланы в Сталинград за дровами. На обратном пути их встретили немцы, которые расстреляли этих солдат, а подводу с дровами увезли для себя».

В заключение генерал сказал: «Мне кажется, что ваша пропаганда недостаточно внимания уделяет трансильванскому вопросу; по-моему, этот вопрос должен занимать одно из первых мест. Кроме того, в своей пропаганде вам необходимо показать румынским солдатам, что правительство короля Кароля II было истинно народным правительством, и что сам он сейчас находится в России или Англии. Румынские солдаты (в основном, солдаты) сильно верят либералам и царанистам, поэтому я считал бы, что необходимо вам в вашей пропаганде популяризовать партийную программу политической партии Маниу и его сподвижника [Иона] Михалаке, который организовал в деревне Тополовени коллективное хозяйство наподобие ваших колхозов».

Говоря об англо-советско-американской коалиции, военнопленный заявил: «Я знаю, что между Россией, Англией и Америкой заключен военный союз против Германии и ее союзников, и считаю, что коалиция этих трех великих держав приведет к полному разгрому [Германии]. Немецкая пресса все время писала, что этот союз существует только на бумаге, но высадкой десанта в Северной Африке американцы показали, что они заключили с Россией настоящий военный союз и его [обязательства] выполняют на деле. Считаю, что операции союзных войск в Северной Африке в первую очередь приведут к изоляции Италии, и что можно считать, что высадка американских войск в Северной Африке уже является вторым фронтом. Я, как военный специалист, думаю, что англичане и американцы начнут скоро действия против Италии и Греции, и второй фронт, о котором говорили Черчилль и Сталин, будет не во Франции и Бельгии, как многие утверждают, а, по-видимому, в Италии и Греции, ибо там нет сильных укреплений. Кроме того, Германия в Греции держит меньше войск, чем в Северной Франции. С Грецией союзники пойдут на Балканы – так же, как в Первую мировую войну французы шли с юга на Салоники и Андреаполь».

Основная задача состоит в том, чтобы англичане быстро овладели румынской нефтью. Это будет означать для Германии полную катастрофу. Захватить же румынскую нефть можно только через Балканы. Другой вариант высадки десанта англо-американских войск возможен где-либо на севере (Скандинавский полуостров). В Северной Франции и Бельгии, по мнению генерала, высадка десанта невозможна, так как они сильно укреплены.

Оценивая советскую пропаганду, генерал сказал: «Пропаганда русских организована хорошо – как устная, так и печатная. Преимущество русской пропаганды перед немецкой состоит в том, что русская в основном правдивая, поэтому она влияет на румынских солдат и даже на часть румынских офицеров, но зато почти не влияет, насколько мне известно, на немцев». «Плохо одно, – заявил военнопленный, – что с 23 ноября по 26 января к окруженным румынским частям не было обращено ни одной листовки». Правда, в дивизии были румынские немцы, которые, прочитав листовку на немецком языке, пересказывали ее румынским солдатам. Со стороны командования дивизии никаких мероприятий, направленных против чтения листовок, по показанию генерала, не было. Лично сам генерал также сам читал через переводчика советские листовки на немецком языке, в том числе и ультиматум нашего командования.

Кроме того, генерал показал, что, когда ультиматум стал известен румынским офицерам, часть из них открыто говорила, что дальнейшее сопротивление безнадежно, что оно приведет немецко-румынские войска к полному разгрому: «17 января я, как румынский генерал, сказал штабным офицерам, что дальнейшее сопротивление бесполезно, что лучше капитулировать, ибо мы к этому времени потеряли уже около 15 000 солдат и офицеров. Некоторые румынские офицеры требовали немедленной капитуляции, заявляя, что русская артиллерия погубит и те остатки, которые до сих пор уцелели, и что за эти жертвы румынский народ после войны с них как с офицеров спросит и потребует ответа за каждого румынского солдата».

Генерал отметил также хорошее качество выбрасывания листовок русскими самолетами, но он считает, что хорошо было бы, если бы летчики сбрасывали только одни листовки, без бомб, потому что, когда они выбрасываются с бомбами, все солдаты разбегаются и прячутся.

О засылке румынских пленных военнопленный показал, что в 20-й дивизии под Сталинградом был такой случай, когда русские послали к румынам румынского сержанта Дуцэ с мешком, в котором был хлеб. Сержант рассказал об этом своим товарищам и увел к русским с собой восемь человек.

Характеризуя настроения румынских солдат, генерал отметил, что они не хотят воевать и уклоняются от боя путем дезертирства, увечий, сознательными обморожениями и сдачей в плен.

Когда генералу предложили написать обращение к румынским офицерам и солдатам или к румынскому народу, он отказался, мотивируя это тем, что боится репрессий над его семьей.

Допрос произвели старший инструктор 7-го отдела политуправления Донского фронта капитан Силантьев [подпись] и переводчик редакционно-издательского отделения 7-го отдела политуправления Донского фронта техник-интендант 2-го ранга Кириченко [подпись]. Опрос произведен в селе Заварыгино-Медведево 30 января 1943 года.

Дата

Источник

ЦАМО РФ Ф. 32 Оп. 11306 Д. 298
171-176


Упомянуты в документе