Перейти к основному содержанию

Донесение ОО НКВД Сталинградского фронта в УОО НКВД СССР с протоколами допросов военнопленных германской и итальянской армий

Зам. народного комиссара внутренних дел СССР
комиссару государственной безопасности 3 ранга
тов. Абакумову

 

Направляются протоколы допросов военнопленных: добровольно сдавшегося в плен солдата 376 пехотной дивизии Рейнгарда Диккерта, сержанта 3 пехотной итальянской дивизии Овиедо Бандини, солдата 208 пехотного полка 79 пехотной дивизии Альфреда Шмайдоха, солдата 261 пехотного полка 113 пехотной дивизии Евгения Рауха, солдата 113 пехотной дивизии Франца Хаммеля, солдата 113 пехотной дивизии Арнольда Гросса и старшего ефрейтора 71 пехотной дивизии Густава Дрейвеса.

 

Военнопленный Диккерт дал показания о потерях, понесенных 376 ПД, настроениях солдат своего подразделения, а также о положении в Берлине и настроениях гражданского населения.

 

Овиедо Бандини рассказал о настроениях итальянских солдат, взаимоотношениях немцев и итальянцев и внутреннем положении Италии.

 

Военнопленный Шмайдох указывает на нежелание поляков воевать с германской армией и стремление добровольно сдаться в плен.

 

Военнопленный Раух дал показания о призыве в германскую армию 1925 г. рождения, планах германского командования на участке фронта его дивизии и внутреннем положении Германии.

 

Франц Хаммель рассказал об обращении германских солдат с гражданским населением и взаимоотношениях населения с солдатами.

 

Военнопленный Арнольд Гросс показал о внутреннем положении Франции, где он находился в течение долгого времени, и налетах английской авиации на западную и северо-западную Германию.

 

Казакевич

 


ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

 

добровольно сдавшегося в плен солдата 376 пехотной дивизии Рейнгарда Диккерта, 1912 г. рождения, уроженца гор. Берлина. Сдался в плен 18 сентября 1942 г.

Вопрос: Что послужило причиной вашей добровольной сдачи в плен?

Ответ: Я - больной человек. В течение всего времени был вообще освобожден от военной службы, но сейчас в Германии на это не смотрят, призывают абсолютно всех. Призвали и меня. Воевать за Гитлера я не хочу, так как не симпатизирую национал-социализму, который мне и моей семье принес только разорение. Я не вижу в русских врагов и не хочу быть убитым на фронте - это и послужило причиной того, что я добровольно сдался в плен.

Вопрос: Когда вы призваны в германскую армию и в каких частях служили?

Ответ: Я призван в феврале 1942 года в Берлине и по состоянию своего здоровья вначале был направлен в войска внутренней охраны, где находился до 3 мая, неся гарнизонную службу в г. Пулишау. 3-го мая нам объявили, что весь наш гарнизон направляется во Францию для замены находящихся там частей. Мы действительно поехали во Францию, но пробыли там только 10 дней. Нас влили в 376 дивизию и 12-го июня мы были уже на восточном фронте, в районе Донца. Я все время находился в обозе, но 17 сентября все находившиеся в обозе были посланы на передовую. В ту же ночь я добровольно сдался в плен.

Вопрос: Велики ли были потери, понесенные вашей дивизией в последних боях?

Ответ: В наиболее ожесточенных боях наша дивизия начала принимать участие с 5-го сентября. За этот период времени, то есть до 18-го сентября, мы понесли очень значительные потери. Роты, которые и так не были полностью укомплектованы, потеряли до 70 процентов своего состава. Сейчас они насчитывают по 30 - 35 человек. От дивизии фактически остался один номер.

Вопрос: Каково было настроение солдат вашего подразделения?

Ответ: Рота, в которой находился я, была укомплектована возрастами 30 - 35 лет. Это уже немолодые люди, имеющие семьи и не одурманенные гитлеровской пропагандой. Все они не хотят воевать, устали и не верят в победу. Все были убеждены, что германским войскам не удастся взять Сталинграда, говорили, что будет то же, что с Москвой и Ленинградом. Солдаты нашей роты воевали только под страхом расстрела. Сейчас в германской армии установлен очень жесткий порядок. Во время боя, офицеры все время наблюдают за солдатами и, при малейшей попытке сдаться в плен или уклониться от боя, расстреливают на месте.

Вопрос: Что вам известно о планах командования вашей дивизии?

Ответ: О планах командования именно нашей дивизии я ничего не знаю, но мне приходилось слышать разговоры относительно общих задач германских войск на данном участке фронта. Например, командир нашей роты говорил, что необходимо взять Сталинград и отрезать Кавказ, причем он указывал, что мы должны понять необходимость идти сейчас на любые жертвы для того, чтобы добиться этого до зимы, так как на фронт сейчас уже брошено все, что только можно бросить.

Вопрос: Сравнительно недавно вы были в Берлине. Каково положение сейчас там?

Ответ: Берлин, как столица, находится в несколько лучшем положении, чем другие германские города, но и то так очень плохо. Тяжело обстоит дело с продовольствием. Несмотря на запрещенную спекуляцию, на базарах меняют вещи на продукты, получают по карточкам сахар, меняют его на хлеб и масло, на деньги ничего нельзя купить. Город полон раненых. Настроение населения подавленное. Все боятся воздушных налетов на город. В Берлин приезжают жители городов, подвергшихся ударам английской авиации, и рассказывают об ужасах, случившихся там. У меня лично уже убиты все мои берлинские приятели.

Вопрос: Будучи в Берлине, вы работали на фабрике радиоаппаратуры. Что вы можете сказать о новых изобретениях в этом направлении?

Ответ: Ничего принципиально нового у нас не делалось. Новым является только то, что аппаратура приспосабливалась к условиям похода, морозу и жаре.

Вопрос: Что вы можете добавить к вашим показаниям?

Ответ: Я могу сказать только одно, что мне уже 30 лет, а жизни я фактически еще не видел. До прихода Гитлера к власти мы жили гораздо лучше, чем теперь. Я работал в фирме готового платья, но владелец ее был еврей и в 1933 году его изгнали из Германии, а у нас дела пошли очень плохо. Были большие неприятности из-за того, что мы работали в еврейской фирме, жили в доме, принадлежавшем еврею.
Закончить я хочу тем, что многие германские солдаты уже начинают понимать создавшееся положение и хотят перейти на сторону русских войск. Одним из таких является солдат нашей же роты Отто Фриц. Я уверен, что, после первого крупного поражения немецких войск, в германской армии наступит полный развал и солдат не удержат никакими пулеметами.

 

23 сентября 1942 г.

 

Допросил:
Тарабрин

 

 

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

 

военнопленного итальянской армии, сержанта 1-й батареи 3 артдивизиона, 3-й пехотной дивизии "Геллерс" - Овиедо Бандини, 1916 г. рождения, урож. г. Первомайска, Одесской области. Взят в плен 22 сентября 1942 г.

Вопрос: Расскажите вашу биографию.

Ответ: Мой отец родился в Италии, в провинции Болонья, занимался хлебопашеством. Из-за тяжелого положения в Италии, в 1900 г. он приехал в Россию, в г. Первомайск и поступил работать на фабрику. Женился на русской. В 1921 г. вся семья уехала в Италию, в 1923 г. отец умер. Я окончил школу и до 1938 г. работал пекарем в частной пекарне, в 1938 г. призван в армию и до последнего времени был радистом в 3-й дивизии "Геллере".

Вопрос: Когда вы прибыли на Восточный фронт и в каких боях участвовали?


Ответ: В июне 1942 г. нашу дивизию направили на Восточный фронт. Офицеры говорили нам, что мы едем на 2 - 3 месяца помочь немцам быстро окончить войну, но солдаты мало верили, что это быстро кончится. Через Сталино - Миллерово мы прибыли к Дону, в район Чеботаревки и в начале августа уже были на передовой. На нашем участке фронта некоторое время было относительно спокойно, но вот 22 сентября по нашему батальону с тыла началась автоматная стрельба. Мы ответного огня не открывали, думая, что это ошибка. Обстрел все усиливался. Был убит командир батальона - майор Контони. А утром выяснилось, что мы окружены русскими. 100 человек из нашего батальона было убито, а 400 человек сдалось в плен.

Вопрос: Каково было настроение итальянских солдат?

Ответ: У всех без исключения итальянских солдат настроение очень тяжелое. Во-первых, они не видят причин, из-за чего Италия воюет с Россией. Итальянские дивизии несут огромные потери. Сзади итальянских частей расположены заградотряды немцев с автоматами, которые силой гонят итальянцев в бой. Все итальянцы с ужасом думают о приближающейся зиме. Взаимоотношения с немцами скверные. Немцы относятся к нам с презрением, называют оскорбительными кличками. Наши офицеры также не сочувствуют немцам и не пытаются проявлять особой активности в боях. Это видно хотя бы на примере последнего окружения. Многие офицеры догадывались о сложившейся обстановке, но сопротивления не оказывали и никаких мер не принимали.

Вопрос: А каково сейчас внутреннее положение в Италии?

Ответ: Италия сейчас стала нищей и разоренной страной, которой фактически правят немцы. Немецкие чиновники сидят на всех предприятиях, во всех министерствах. Города наводнены немецкими полицейскими и гестаповцами. Страна голодает, исчезло из обихода даже национальное кушанье - макароны. Из Италии все вывозится в Германию, начиная с продуктов питания и кончая музейными реликвиями, картинами и т.д. В крупных итальянских городах имеются специальные отели и рестораны, где написано: "Только для немцев". В стране полностью мобилизовано все мужское население и большинство отправлено на фронт. В городах и селах почти не видно мужчин, остались только старики, женщины и дети. Италия стоит на грани полного краха.

 

23 сентября 1942 г.

 

Допросил:
Тарабрин

 

 

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

 

военнопленного германской армии Шмайдоха Альфреда, 1914 г. рожд., уроженца Катовице (Верхняя Силезия), образование 7 классов, поляк, крестьянин, 
солдат 10 роты, 3 батальона, 208 ПП, 79 ПД. 
До призыва в армию работал рабочим на стекольной фабрике по месту рождения. В марте 1942 г. был призван в немецкую армию, направлен для обучения во Францию - г. Гегенау в 4 роту 83 зап. батальона, где пробыл до 17 мая 1942 г., обучаясь военному делу.
Из Франции в конце мая был направлен на советско-германский фронт по маршруту: Краков, Львов, Харьков, прибыл в Балаклея. Там был в резерве при 2-м эшелоне до конца июля месяца и затем отправлен на передовую линию к Дону. 15 августа прибыл в район Серафимовичи в качестве пополнения в 10 роту, 208 ПП, 79 ПД.
Обстоятельства и причины перехода на нашу сторону пленный излагает так:
"11 сентября 1942 г., находясь на передовой линии, я у командира попросился пойти в санчасть перевязать горло, меня отпустили. Из санчасти я прямо направился в сторону русских. У высоты 220, северо-западнее Калмыковской, я встретил русских бойцов, отдал оружие - карабин и добровольно сдался в плен.
Я не хотел служить в немецкой армии и воевать против русских потому, что немцы оккупировали Польшу и поработили польский народ. Русские воюют за освобождение Польши и раскрепощение Европы. У меня в Польше остались брат и сестра.
В нашей роте еще имеется, примерно, 10 поляков, которые тоже хотят перейти на сторону русских и сделают это".
Пленный указывает на скверные взаимоотношения немецких и польских солдат. Немцы как бы презирают поляков и не доверяют им. То, что поляки сейчас направлены на передовую - вызвано только необходимостью, т.к. у немцев не хватает солдат.
Часть, в которой находился Шмайдох, в последних боях понесла значительные потери. В ротах осталось по 40 - 50 человек.
Настроение у солдат подавленное. Все устали от войны. Воюют без энтузиазма, а только в силу получаемых приказов, за нарушение которых - немедленный расстрел.
Последнее время в частях резко ухудшилось питание, что вызывает сильное недовольство солдат. Офицеры уговаривают, утверждая, что это явление временное, но в такой войне надо быть готовым к любым лишениям. О скором окончании войны и победе сейчас уже никто не говорит.

 

24 сентября 1942 г.

 

Допросил:    
Тарабрин

 

 

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

 

военнопленного германской армии Евгения Рауха, 1925 г. рожд. урож. г. Бамберг (Бавария), по профессии пекарь, солдат 261 пехотного полка, 113 пехотной дивизии. Взят в плен 16-го сентября, после десятидневного пребывания на фронте.

Вопрос: Чем объяснить, что вы, будучи 1925 г. рождения, оказались в германской армии?

Ответ: Мой год еще официально в Германии не призывался, но много юношей 1925 г. рождения, в том числе и я, были мобилизованы на так называемый трудовой фронт. Нам объявили, что мы будем заняты на работах, необходимых для фронта, но на самом деле нас направили в качестве пополнения в германские части, находящиеся в России. Я прибыл на фронт 6-го сентября, а 16-го уже попал в плен.

Вопрос: Расскажите обстоятельства вашего пленения?

Ответ: Ночью с передовой линии я и еще один солдат ходили в штаб батальона за почтой. Вернулись мы утром, очень устали и легли спать в укрытие, а когда мы проснулись, то выяснилось, что нас окружили русские. И мы, не оказывая сопротивления, сдались в плен.

Вопрос: Каково было настроение солдат вашего подразделения?

Ответ: Я и мои товарищи не ожидали, что нас отправят на фронт, но когда мы ехали на передовую, то германские войска продвигались вперед и мы надеялись на скорое окончание войны. Теперь положение изменилось: мы больше не продвигаемся и ясно, что придется зимовать в степи. Разговоров о том, что дойдем до Волги - у нас не вели уже даже офицеры. Солдат не информируют, каково положение на других участках фронта и под Сталинградом. В разговорах между собой солдаты высказывают резкое недовольство войной и не верят в победу Германии.

Вопрос: Известно ли вам что-либо о планах вашего командования на данном участке фронта?

Ответ: Как нам говорил командир нашей роты, на данном участке продвигаться вперед мы, по-видимому, не будем. Придется закрепиться на достигнутых рубежах и держать оборону. Относительно общих планов командования говорили, что единственной задачей здесь до зимы является взятие Сталинграда. Общее мнение таково, что мы не успели выполнить всех поставленных задач, что может весьма неблагоприятно отразиться на дальнейшем ходе войны.

Вопрос: Вы недавно приехали из Германии. Расскажите о ее внутреннем положении и настроении гражданского населения.

Ответ: В Германии сейчас положение стало значительно хуже, чем было несколько месяцев назад. Настроение гражданского населения - подавленное. Когда началось летнее германское наступление, то все ожидали, что может быть оно приведет к тому, что война окончится осенью. Сейчас всем ясно, что предстоит еще одна военная зима. Для Германии это почти гибель. Скверно обстоит дело с продуктами. Несмотря на крайне урезанные нормы выдачи, удовлетворить общие потребности невозможно. Например, в нашем городе еще в августе не выдавали сахара за июнь и июль. Хлеб очень скверного качества и норма сейчас составляет 250 гр. в день.
Усилившаяся активность английской авиации нервирует жителей. Из западных областей люди бегут в южную и центральную Германию. В наш город приехало много народа из Кельна, которые рассказывали, что от города почти ничего не осталось. Мужского населения почти не видно, имеются только старики и дети, а также полицейские и гестаповцы, которые не мобилизованы в армию.

 

24 сентября 1942 г.

 

Допросил:
Тарабрин

 

 

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

 

военнопленного германской армии Франца Хаммеля, 1923 г. рожд., урож. г. Брюнлес (Судеты), из семьи рабочего-стекольщика, солдата 261 пехотного полка, 113 пехотной дивизии. Взят в плен 18 сентября 1942 г. на Клетском направлении.
Военнопленный имеет образование - 9 классов средней школы, по окончании которой работал на фабрике игрушек до момента призыва его в армию - март 1942 г. В числе других призванных, в составе маршевой роты, он прибыл в Балаклею, близ Харькова, где проводилось военное обучение, и в начале июля около 1000 человек было направлено на пополнение 113 пехотной дивизии. Впервые военнопленный принимал участие в боях 13 июля 1942 г., роты насчитывали к этому времени по 50 - 60 человек.
За месяц боев, т.е. до середины августа, дивизия понесла значительные потери. В середине августа прибыло новое пополнение, но численность рот могли довести только до 75 человек. В настоящее время они насчитывают по 35 - 40 человек. Нового пополнения не ожидается.
Говоря о настроении солдат германской армии, пленный указывает, что оно, главным образом, менялось в зависимости от питания, последнее в настоящее время резко ухудшилось, что вызывает открытое недовольство солдат. Всем солдатам надоело воевать, обещаниям командования они перестали верить. О взятии Сталинграда говорилось еще в августе, а бои продолжаются до сих пор и, по-видимому, германским войскам так и не удастся взять его. Приближается зима. Германские войска находятся в степи. Удобных зимних позиций построить не удастся, т.к. нет леса, а раз нет леса, то нет и топлива, придется мерзнуть.
По вопросам дальнейших перспектив войны и открытия второго фронта в Европе - офицеры ведут усиленную пропаганду, уговаривая солдат, что второй фронт открыт не будет.
Относительно того, сколько времени еще продлится война, есть официальный приказ не заниматься обсуждением данного вопроса, а активнее вести боевые действия.
Относительно планов дивизионного командования, пленный показывает, что шли разговоры о том, что якобы 113 ПД будет снята с фронта и направлена в Германию на переформирование, в силу понесенных ею огромных потерь и более тщательного обучения вновь поступившего пополнения 23 и 24 гг. рождения. Солдатам было официально объявлено офицерами, что на данном участке фронта их заменят румыны.
По всем данным, как утверждает пленный, наступление на данном участке фронта не предполагается. По правому берегу Дона уже начато строительство зимних позиций. В тылу разрушаются деревни и лес подвозится к передовой линии. Останавливаясь на обращении германских солдат с гражданским населением, пленный заявляет: "...Проходя через деревни, мы отбирали у крестьян молоко, яйца и птиц. Правда, это запрещено, но офицеры смотрели сквозь пальцы, да и сами посылали своих денщиков делать то же самое. Население встречало нас крайне недружелюбно. В одной из деревень, названия которой я не помню, мы остановились на ночь. Один солдат - Эрих Мюллер пошел ночевать в хату, а наутро его нашли во дворе заколотым вилами. Мы из деревни быстро ушли, но как потом рассказывали, отряд полевой жандармерии вел следствие и, несмотря на то, что зачинщиков не нашли, несколько жителей села было расстреляно".
Пленный указывает на то, что на его родине - в Судетской области во всех деревнях имеется большое число русских военнопленных, занятых на сельскохозяйственных работах. У каждого крестьянина, примерно, по 2 – 3 человека. Живут они в сараях, никем не охраняются, жалования никакого им не платят, дают только пищу.

 

24 сентября 1942 г.

 

Допросил:
Тарабрин

 

 

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

 

военнопленного германской армии - солдата 261 пехотного полка 113 пехотной дивизии Арнольда Гросса, 1923 г. рождения, урож. г. Шеуэрн (Саар). Взят в плен 16 сентября 1942 г. на Клетском направлении.

Вопрос: Когда вы призваны в германскую армию и в каких частях служили?

Ответ: Я призван 16 апреля 1942 г. в Нанси (Франция), где проходил военное обучение. В середине августа, в составе пополнения, я прибыл на восточный фронт в 113 пехотную дивизию. Впервые принимал участие в боях 16 сентября, когда и был взят в плен.

Вопрос: В течение долгого времени вы находились во Франции. Расскажите о положении там и взаимоотношениях германских солдат с гражданским населением.

Ответ: Находясь во Франции, мы отнюдь не чувствовали себя победителями этой страны. Население нас ненавидело и относилось крайне враждебно. Германским солдатам отказывали даже в стакане воды, когда они просили пить. Нередки были случаи ночных убийств немцев на улицах, вследствие чего нам было запрещено выходить с наступлением темноты из казарм. Жизнь во Франции очень тяжелая. Страна голодает. Магазины пустые, нет абсолютно никаких продуктов и предметов широкого потребления. В деревнях крестьяне кустарным способом обрабатывают маленькие участки земли, чтобы посеять минимум хлеба, необходимого для пропитания. В городах стоят длинные очереди за получением продуктов по карточкам, выдают ничтожное количество и очень нерегулярно. Французское население открыто приветствует налеты английской авиации. Все французы говорят, что англичане высадятся на побережье и прогонят немцев. Надеются на помощь Америки.

Вопрос: Вы находились в областях Германии, подвергавших налетам английской авиации. Что вы можете об этом рассказать?

Ответ: Мне приходилось бывать в городах Саарбрюккене и Мангейме после сильных налетов на них англичан. Мангейм оставляет страшное впечатление: центр города совершенно разрушен, огромные повреждения нанесены промышленным предприятиям на окраинах города, население все бежало. Вообще должен сказать, что из западных и северных областей Германии направляется непрерывный поток беженцев в южные и центральные районы страны. Так как железными дорогами пользоваться запрещено, то люди едут на лошадях или идут пешком, везя маленькие тележки с вещами. На основных дорогах стоят заградительные отряды гестапо, которые пытаются возвращать жителей обратно, но люди обходят их глухими проселочными дорогами. Население Германии измучено войной и желает скорейшего ее окончания. Никто уже не говорит о победе, все желают только скорейшего окончания войны.

Вопрос: Расскажите о вашей работе до призыва вас в армию.

Ответ: До призыва меня в армию, я работал на фабрике съестных припасов. Большинство рабочих у нас было мобилизовано, их заменили женщины. Из мужчин остались только молодежь и старики. Все полуфабрикаты продуктов, поступающих на нашу фабрику, были не германского происхождения, главным образом, бельгийские, голландские, французские. Они у нас перерабатывались, в них добавлялись различные искусственные вещества, и в результате вместо полноценных продуктов выпускали суррогаты. Я лично не рискнул бы есть сыр и колбасы, выпускаемые с нашей фабрики.
Рабочий день на фабрике чрезвычайно уплотнен. Выходных дней нет. Заработную плату рабочие получают натурой - продуктами, исходя из установленных норм.

 

23 сентября 1942 г.

 

Допросил:
Тарабрин

 

 


ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

 

военнопленного германской армии ст. ефрейтора 71 пех. див. 211 пех. п. 2 бат. 7 роты, Дрейвеса Густава, 1913 г. рожд., урож. с. Цетлинген, округ Магдебург, призван в армию в феврале 1939 г. в Бланкенбурге. Прибыл на Восточный фронт 22 июня 1941 г. в составе 71 пех. дивизии. В октябре 71 див. была сменена и отправлена во Францию, в конце апреля 1942 г. вновь прибыла на русский фронт в г. Харьков.
Взят в плен 20 сентября 1942 г. на подступах к Дону.

Вопрос: Каковы были настроения солдат вашей части в связи с вторичной отправкой вас на русский фронт?

Ответ: Настроение было чрезвычайно подавленное. Если летом 1941 г. мы ехали в Россию, рассчитывая на "блицкриг", а нам, крестьянам, обещали также землю, то сейчас мы могли рассчитывать только на новые лишения, жертвы и на 3 метра земли.

Вопрос: Вы находились в одной и той же части больше года. Как видоизменился личный состав за это время?

Ответ: Я все время находился в обозе. Наша рота непосредственно в боевых действиях участия не принимала, так что потери были сравнительно невелики. Но даже среди обозников сейчас насчитывается лишь около 50 процентов прежнего состава, учитывая раненых, возвратившихся в строй. В боевых же частях личный состав почти полностью обновился, причем главным образом за счет молодых и старых возрастов.

Вопрос: Что вам известно о планах вашего командования? Какие боевые задачи стояли непосредственно перед вашей дивизией?

Ответ: Конкретно об этом мне ничего неизвестно. Не знаю входило ли     это в планы нашего командования, но вот уже около 2 месяцев наш полк топчется на месте на подступах к Дону.

Вопрос: Какие новые виды оружия вы получили в последнее время?

Ответ: Весной мы получили новые образцы ручного пулемета, а также автоматические ружья. О новых видах вооружения, поступающего в германскую армию, мне ничего неизвестно.

Вопрос: Что вы знаете о подготовке германским командованием к химической войне?

Ответ: Мне кажется, что немцы не начнут первыми химической войны, так как это обоюдоострое оружие. Правда, весной мы получили новые образцы противогазов и нам было предложено тщательно проверить все средства индивидуальной противохимической защиты.

Вопрос: Вы сам крестьянин, имеется ли в вашем хозяйстве в настоящее время русская рабочая сила?

Ответ: Зимой, когда я был в отпуску, у нас в качестве батрака работал француз, но мать неоднократно высказывала недовольство его работой, так как он очень требовательный. Недавно мать мне написала, что она получила в качестве работника русского парня, откуда он родом я не знаю. Это считается значительно более выгодным приобретением, так как, по общему мнению, русских можно хуже кормить, больше с них требовать, заставлять выполнять любую работу, кроме того ему можно ничего не платить.

 

23 сентября 1942 г.

 

Допросил:
Тарабрин
 

Дата

Источник

ЦА ФСБ РФ. Ф. 14. Оп. 4. Д. 912
Л. 182-189об


Упомянуты в документе